Сергей, как думаете монетизировать Ваше увлечение живописью?
Пока про это не думал. У меня нет цели продавать картины. Да они для меня и цены не имеют. Хотя их уже много – два десятка, причем хранятся они по обе стороны Атлантики, у меня дома, у тещи, в частных собраниях.
Откуда вообще у Вас взялась эта тяга к холсту и кисти?
Наверное, это пришло откуда-то свыше. Я начал писать ровно год назад. У меня нет специального профессионального образования, хотя и учился в художественной школе. Как-то одну мой картину увидел друг из Питера и стал уверять, что надо непременно начать рисовать. Звонил мне постоянно и спрашивал, не начал ли я еще.
Наташа как относится к Вашей живописи? Критикует ли?
Если ей что-то не нравится, она это говорит прямо. У нас так принято. Я ей тоже не льщу, в отличие от многих. И могу сказать: "Наташа, это плохо!" Как и она мне. Но мое занятие живописью стало для жены шоком. Человек, с которым она прожила 20 лет, вдруг обнаружил в себе грань, о которой она еще не знала. Казалось, жена знает меня до морщинки. Везде! Ничто не предвещало, что вдруг я стану рисовать.
На выставке представлено несколько портретов супруги. А где же собственные автопортреты, ведь чье тело рисовать, если не Ваше!
Мне пока это не очень интересно. Есть много всего прекрасного вокруг!
Голодающий художник Жоан Миро рисовал свои галлюцинации. Уильям Тернер просил матросов привязать его к мачте во время шторма, чтобы изобразить потом бурю на море. Анри Матисс ездил смотреть на то, какие бывают цвета, в Марокко. А Вам что нужно для работы?
Отсутствие кого-либо рядом. Все мои работы написаны в то время, когда дома никого не было. Закрываешься и начинаешь творить.
Жена потом не ревнует, когда возвращается и видит обнаженку на холстах?
Надо знать меня и мою жену (смеется). У меня и у Наташи особое отношение к обнаженному человеческому телу, ведь это творение Божье, красота природы. Особенно в женском теле! Женское тело я готов писать бесконечно. И уже предупредил жену, чтобы она готовилась позировать обнаженной!