В том, что знаменитости ставят себя на одну доску с королями и президентами, по мнению Березина, нет ничего странно – такие теперь времена и герои. "Никогда в советское время великие эстрадные артисты не уделяли столько внимания таким глупым бытовым мелочам, как цвет и размер полотенца, марка минеральной воды, – заверил Владимир Александрович. – Настоящие звезды были выше этого и заботились только о качестве звука на сцене. Это было главнее всего, а не количество полотенец и не высота потолков, хотя филармония и обеспечивала им определенный уровень комфорта".
"Недавно одна певица, как мне рассказала принимающая сторона, потребовала, чтобы ей после выступления подали экологически чистую нежирную баранину, приготовленную при строго определенной температуре. И два килограмма сала заодно. Когда я это услышал, вздохнул про себя: "Какие люди молодцы, как любят себя! Но боже мой! Как много тратится жизни на эти мелочи, которые помогают человеку самоутвердиться в своем положении..." – вздохнул Березин.
"Жаль, что большая часть тех, кого мы называем звездами, самоутверждается не за счет голоса и таланта, которые для начала надо просто иметь, а за счет бытового райдера, – продолжил легендарный диктор. – Беда еще и в том, что свои парадоксальные, мягко говоря, райдеры артисты придумывают себе не сами, а их малообразованные директора и менеджмент. Мол, у Мадонны так, у Дженнифер Лопес так, у Стинга так, а чем мы хуже? Да откуда вообще эти райдеры пришли в нашу жизнь?!"
"Ни Людмила Зыкина, ни Эдита Пьеха, ни Иосиф Кобзон, ни Махмуд Эсамбаев – те, кого мы и время определяем великими, – никогда ничего про райдеры не говорили, неся в себе достоинство, – напомнил Березин. – Скажу больше: сам был свидетелем такой сцены. Мы с группой артистов, где был и Иосиф Давыдович, поехали на какие-то гастроли. С нами были две начинающие артистки, которые возмутились, что к трапу самолета подали машину для Кобзона, а им надо было ехать в общем с остальными музыкантами роскошном, но автобусе. Кобзон, услышав это, отдал им машину, а сам сел в автобус, не видя в том ничего зазорного. И обратно он тоже ехал в автобусе – говорил, так веселее. Я это запомнил на всю жизнь".
"В советские годы вообще не существовало понятия райдера, – заверил диктор. – Никто ни у кого не спрашивал, сколько на обед подавать креветок и какие устрицы. А я всегда отвечаю в таких случаях словами моего великого учителя Махмуда Эсамбаева: "Я приезжаю не жрать, а работать!"
"Помню, однажды перед концертом оказался в одной гримерке с Женей Кунгуровым, – рассказал Березин. – Я вел, а он пел. Вижу огромный стол, набитый до отказа едой – бутербродами, нарезками, фруктами, вином, разной водой. Тут же стоит табличка с надписью "Кунгуров". А рядом столик с табличкой "Березин". Видимо, чтобы не перепутали. На моем столике – пакетики для заваривания чая, растворимый кофе и пластиковые кружки. Все. Я сказал тогда уважаемому мною Жене: "Старик, ты правильно начинаешь, красиво. Это в искусстве – главное". Мы с ним потом долго смеялись на этот счет".
Рассказал Березин и о своем райдере: "Главное, чтобы микрофон работал, чтобы было место для переодевания до и после концерта, чтобы было зеркало, гримерка запиралась на ключ. Больше ничего не надо. Мне будет стыдно, если меня увидят жующим перед или после работы – люди решат, что я голодный. Максимум, что прошу – воду, чтобы горло промочить, и чай для помощника или водителя, которые меня ждут. Да и совесть не позволяет мне чувствовать себя частью накрытого стола. Я тогда не собранный, не струна, не ученик Кобзона. А тот же Иосиф Давыдович никогда не ел в гримерке, потому что приходил на работу с внутренним ощущением храма искусства".